Рассказывать о войне Александр Ильич Нырковский не любил. Говорил, что война – это страшно, холодно и голодно. Не дай бог никому пережить такое. А на праздники, когда вся семья собиралась за одним столом, обязательно пел. Голос у ветерана был красивый – заслушаешься. Когда доходила очередь до песен «День Победы» и «На безымянной высоте», он отходил к окну, чтобы никто не видел навернувшихся на глаза слёз.
— У каждого солдата есть своя безымянная высота, — говорил он.
Александр Нырковский был самым младшим ребенком… девятым. Вместе с родителями, шестью сестрами и двумя братьями мальчик жил в селе Каразей Куйтунского района Иркутской области.
Семья держала большое хозяйство, и все дети помогали управляться с огородом и животными. Вместе делили радости и беды, вместе справлялись с тяготами и шли дальше. К моменту начала Великой Отечественной войны Саше исполнилось 20 лет, он успел окончить Иркутскую школу военных юристов и уже поступил на службу в Восточно-Сибирскую транспортную прокуратуру юристом 1 класса.
Первым на фронт забрали старшего брата Ивана, но вскоре после этого в дом пришла похоронка, сообщающая о том, что он погиб, защищая Родину от фашистских захватчиков. Наступила очередь среднего брата Василия и младшего Саши. 6 февраля 1942 года они были призваны в ряды Красной Армии. Через две недели прохождения курса молодого бойца Василия в звании сержанта зачислили водителем танка в 60 танковый полк.
Александр же получил звание «гвардии младший лейтенант» и стал минометчиком. Ему доверили командование 6-ой мотострелковой ротой 33 гвардейского полка, который был сформирован в Красноярском крае и вошел в состав 11 гвардейской стрелковой дивизии. Двадцатилетний парнишка вел за собой около ста пятидесяти солдат, отвечая за успех боевых операций и жизнь каждого подчиненного. Молодого командира бойцы окрестили ласково «ротный».
Один из миллионов
Из учебки Саша попал в самое пекло – его полк вел наступательные и оборонительные бои на Западном фронте, в Калужской области.
14 августа 1942 дивизия заняла оборону на реке Жиздра от деревни Гретня до устья реки Красная. В течение последующих дней ее войска совместно с 32-й танковой бригадой отражали атаки немецких дивизий (операция «Вирбельвинд» — в переводе с немецкого «Смерч»).
18 августа фашисты прорвали оборону русских — в окружение попали два батальона 33-го гвардейского полка, был разгромлен штаб дивизии. Враги наступали, и тут на подмогу солдатам подоспели девятый танковый корпус и 326-ая стрелковая дивизия. Красноармейцам пришлось отойти за реку Дрисенка, откуда в последующие дни они перешли в контрнаступление.
К 26 августа рота Нырковского, преследуя отступающего противника, форсировала реку Жиздра и приняла участие в освобождении деревни Восты.
В июле-августе 1943 года развернулась масштабная и сыгравшая огромную роль в войне Курская битва, ставшая величайшим танковым сражением в истории. В ней были задействованы около двух миллионов человек, шесть тысяч единиц бронетехники и четыре тысячи самолетов. Рота Александра Нырковского расположилась в районе Орла.
Русские населенные пункты фашисты превратили в сильные опорные пункты, но наши солдаты знали, что не имеют права оставить города в руках захватчиков и, прорвав оборону гитлеровцев, начали массированное наступление. Фашисты поняли, что отныне путь на восток страны для них закрыт.
Ликвидация орловского плацдарма гитлеровцев советскому командованию была просто необходима, так как позволяла сорвать наступление немецко-фашистских войск на Курский выступ, окончательно уничтожить угрозу ударов на север в сторону Тулы и Москвы и на восток в направлении Воронежа. Кроме того, позволила создать благоприятные условия для наступательных операций Советской Армии по освобождению Белоруссии и прилегающих к ней областей.
В победе через топь и Неман
После разгрома противника 33 гвардейский полк отправили в Витебскую область. Шестая рота, которой командовал Нырковский, стала частью военной операции «Багратион». Подготовка наступления шла в режиме сверхсекретности. Командование решило провести боевые части советской армии через белорусские болота, так как отсюда противник удара не ожидал. Топь считали непроходимой.
Красноармейцы попали в ад: они вязли в чавкающей грязи, раны от влажности начинали гноиться, еды не хватало. Саша радовался одному – в болотах удавалось найти клюкву и морошку – ягоды, которые он знал с детства по сибирской природе.
— И все-таки немцы нас обнаружили. Фашистские самолеты небо бороздят, а мы почти как на ладони. Начались артобстрелы, — рассказывал позже Александр Ильич своим родным. – Куда прятаться? Пришлось прямо под воду уходить. Опустимся с головой, а сами через соломинку, сделанную из тростника, дышим, а куда деваться? Вокруг снаряды взрываются, земля во все стороны фонтаном, а мы лежим. Когда услышим, что тишина наступила – выныриваем. Налеты были чуть ли не каждый час, поэтому под водой пришлось провести много времени.
Вокруг гибли люди, но некогда было оплакивать боевых товарищей, нужно двигаться вперед. Туго пришлось солдатам в белорусских болотах, сложно было и тяжелую технику по тем местам провести, но справились.
В октябре 1943 года советские войска вышли на дальние подступы к Витебску, а в декабре бойцы 1-ого Прибалтийского фронта совместными усилиями отбили у врага город под названием Городок, который до этого почти два с половиной года был оккупирован фашистами.
В начале 1944 года командование 11-й гвардейской стрелковой дивизией принял полковник Николай Георгиевич Цыганов, который проявил себя талантливым военачальником. В июне его войска приняли участие в Белорусской стратегической наступательной операции «Багратион».
Рота Александра Нырковского получила приказ 5 августа форсировать реку Неман у города Алитус (Литва) и занять высоту 222,5 метра – именно там проходил рубеж обороны противника.
— Была собрана группа добровольцев, которых отправили выполнять задание. Каждый знал, на что идет и что велика вероятность не вернуться живым. Ведь эта группа стала отвлекающей и значит основной огонь неприятеля приняла на себя, — рассказывает внук Александра Нырковского Антон Воробьев. — Под покровом тумана, который опустился на воду, солдаты начали переправляться через реку. С берега наступающих заметили, немцы открыли по ним огонь. В это время остальная часть войск перешла реку ниже порогами – отвлекающий маневр удался.
Во время выполнения операции мой дед получил тяжелые ранения осколком мины: в область поясницы, также были перебиты левая рука и обе ноги. Его вынесли с поля боя бойцы санитарного отряда, которые шли следом и увидели присыпанного землей солдата в полуживом состоянии. Но высота 222,5 метра была занята, задание выполнено.
Позже Александра Ильича за этот подвиг наградили орденом Красной Звезды.
Ангелы в белых халатах
Вот так Нырковский попал в госпиталь города Орска. Когда его привезли, он
даже не знал, где находится. Понимал, что где-то на Урале. Вместе с ним в офицерской палате лежали два капитана Липенко и Степанов, которые через несколько месяцев скончались в больнице от ран. Александр тяжело переживал потерю боевых товарищей. А вместе с тем ему стоило побеспокоиться о себе – ротному собирались ампутировать обе ноги. Но молодому человеку повезло: пожилой опытный хирург сказал, что не нужно торопиться, необходимо постараться сохранить конечности. Несмотря на то, что рана долго и тяжело выбаливала, ноги Александру спасли.
Он был очень благодарен орским врачам и медсестрам, которые вернули ему возможность ходить.
— Отмечая 42-ую годовщину Победы в Великой Отечественной войне, нельзя без чувства глубокой благодарности вспомнить людей в белых халатах, которые поистине отнимали у смерти тысячи и тысячи солдатских жизней, — писал Александр Ильич в своем дневнике. – А как нам не вспоминать наших дорогих госпитальных нянь? Вот кто с поистине материнской теплотой и лаской ухаживал за нами, поил и кормил, как малых детей.
В одной из популярнейших песен нашего времени есть такие слова: «Что ты плачешь, солдат? Или старые раны болят?» Да, старые раны, действительно, болят и физически, и душевно. А болят они потому, что слишком дорого стоила нам победа – 20 миллионов советских людей погибли в годы войны.
В госпитале Александр встретил будущую жену Надежду, которая помогала ухаживать за ранеными. И хотя после поправки Нырковский уехал в родной Иркутск, жить без любимой оказалось в тягость. После свадьбы молодые вернулись в Орск.
Пройдя войну и пережив все ее ужасы, Александр Ильич никогда не жаловался на судьбу. Окончил Куйбышевский юридический институт, поступил на работу в железнодорожную прокуратуру. Он был ответственным за Халиловский участок, куда добирался преимущественно пешком.
Своими руками построил дом, вместе с женой вырастил двух замечательных дочерей, которые давно живут в Гае: Людмилу Александровну Маркину, которая долгое время работала заместителем главы города Гая по экономике, и Ларису Александровну Воробьеву — ее все гайчане знают как заведующую терапевтическим отделением городской больницы. Кстати, Александр Ильич очень гордился, что его дочь стала врачом, ведь он сам понял, как нужна и важна работа медиков.
В 2011 году в областной прокуратуре Иркутска, откуда его призвали на фронт, открыли стелу, посвященную работникам – ветеранам Великой Отечественной войны. В списке тех, кто грудью отстоял страну, Александр Нырковский значится под номером 56.